Наука грантоедения,

или Как хотели, так и получилось

Когда, читая послание президента, я дошел до слов: “Правительству необходимо выстроить систему мониторинга и контроля за внешними и внутренними займами квазигосударственного сектора и навести здесь порядок”, мне захотелось тут же сесть за компьютер и начать писать очередную статью из цикла “И это все о МОН...”
А после того как Нурсултан НАЗАРБАЕВ на расширенном заседании правительства распорядился проверить - в числе прочих - наше образовательное ведомство на предмет финансовой чистоплотности, стало окончательно ясно: мои прошлогодние труды были ох как не напрасны...

Об этом же свидетельствуют и отклики, поступающие мне в поддержку публикаций “Организованная научная группировка…”, “Хайтек давно минувших дней…” и “Прикладных дел мастера” (“Время” от 29.11, 30.11 и 06.12.2016 г.).
Ученые возмущены тем, что огромные средства чиновники спускают на сомнительные проекты, называя их важными для экономики страны. Причем речь идет не только о заемных деньгах (это миллиарды, предоставленные в долг казахстанскому правительству Всемирным банком), но и о бюджетных. Ответственные лица осваивают их “с огоньком” - то бишь год за годом сжигают миллиарды тенге в топке реализации сомнительных проектов “по развитию наукоемких производств”. Добро на это, убеждены мои абоненты, дают заинтересованные в нужном результате эксперты, а также отдельные члены Национального научного совета.
К примеру, возмущение известного ученого Алтая АЛИМГАЗИНА (на снимке) вызвали решения конкурсной комиссии, утвержденные комитетом по науке МОН РК, согласно которым низкорейтинговые проекты получили баснословное финансирование, а стартапы, набравшие во время конкурса большое количество баллов, пролетели “мимо кассы”.
Алимгазин недоумевает: почему сроки этого конкурса неоднократно продлялись? почему о критериях отбора победителей на решающем этапе не было ничего известно? почему количество проектов, прошедших первоначальный отсев, потом вдруг выросло с 65 до 71? почему информация об итогах конкурса была опубликована с ощутимой задержкой? почему в списке победителей виден явный “перекос в сторону проектов в области сельского хозяйства, биотехнологии” и кто их пролоббировал? почему действительно важным и эффективным разработкам у нас в стране не дают ходу?..
Ученый считает: результаты конкурса были подтасованы. Однако в ответ на свои письма премьер-министру и борцам с коррупцией он получил отписки...
Тем временем нам удалось отыскать в списке победителей конкурса поистине вопиющий пример: проект “Коммерциализация технологии выделения шерстного жира из промывных вод шерсти”. Вездесущий интернет-поисковик Google на запрос по этой теме дает знать: вышеуказанный проект помечен как “свой” на сайте Научно-технологического парка КазНУ им. аль-Фараби (см. скриншот). При этом выясняется: “инновационная” технология давным-давно разработана и запатентована в странах - членах Организации экономического сотрудничества и развития. А в России это изобретение состоялось в недрах специального НИИ  заготовок и первичной обработки шерсти еще в 1995 году и получило патент двумя годами позже (см. скриншот). Мало того, оборудование, которое наши деятели якобы только собираются создавать, давно и успешно выпускается российским ОАО “Завод Ивтекмаш” в городе Иваново...
Но самое интересное в этой истории вот что: грантополучатели “шерстомоечного” проекта установку уже не только сделали, но и успешно ее испытали (как минимум на пяти фабриках), ранее получив на это… грант Национального инновационного фонда (АО “НИФ”). Надо ли говорить, что условия нового конкурса прямо запрещали одобрение проектов, которые прежде получали грантовое финансирование?! Что же мы наблюдаем? Не иначе претворенную в жизнь известную народную мудрость: ласковый теленок двух маток сосет…
На все наши публикации по этой теме ответ из недр МОН был один, но обезличенный: в авторах его значились некие представители группы управления проекта “Стимулирование продуктивных инноваций” комитета по науке МОН РК (см. “Научить зарабатывать…”, “Время” от 3.12.2016 г.). Думается, теперь пришло время выслушать позицию конкретного человека, отвечающего за свои слова. С нашей точки зрения, им должен стать вице-министр образования Асланбек АМРИН (на снимке). Ведь именно он с лета прошлого года курирует сферу развития научных разработок и инноваций.
Показательно, что в начале 2000-х г-н Амрин работал в частных инновационных компаниях, затем был зам­предом правления АО “Национальное агентство по технологическому развитию” (НАТР) - того самого, о “художествах” которого еще недавно не писал только ленивый.
За три года работы агентство рассмотрело тысячи заявок на финансирование “прорывных” идей, призванных спасти экономику Казахстана. По результатам их рассмотрения НАТР выдало сотни грантов на десятки миллиардов тенге. Итог напряженной работы менеджеров агентства на благо Отечества таков: технопарки и конструкторские бюро НАТР были выставлены на продажу. Сделано это под соусом передачи якобы привлекательных для инвесторов активов в конкурентную среду. Вот только желающих ими овладеть - шиш да маленько. И об этом красноречиво говорят до сих пор висящие на сайте НАТР объявления о реализации принадлежащего ему добра на аукционах по голландскому методу, то есть на понижение цены.
А ведь в свои инновационные структуры Казахстан вкачал десятки миллиардов тенге. И что страна получила в итоге? Национальный инновационный фонд (тот самый НИФ, который выдал первый грант вышеупомянутому “шерстопромывочному” проекту) и Казагроинновация ликвидированы. Деятельность АО “Центр инжиниринга и трансферта инноваций” убыточна с момента образования. От Нацагентства по экспорту и инвестициям KAZNEX INVEST за 7 лет существования в казну не поступило ни тиынки прибыли.
Как тут не спросить ответственных чиновников МОН: в какой песок (или карман) ушли миллиарды тех самых внутренних и внешних займов, о которых говорится в президентском послании?
И еще вопрос: неужто объявленная президентом программа “третьей модернизации” - это производство активированного угля, сайтов-поисковиков, душистых шампуней и переработка птичьего помета (все перечисленное - темы проектов - победителей конкурса, проведенного моновским комитетом науки)?
Давайте-ка, господа чиновники, вспомним одно из важнейших положений государственной Стратегии инновационного развития: “Государство не должно подменять частный сектор, оно лишь выступает организатором, катализатором и координатором процессов формирования и развития национальной инновационной системы, но главная его задача - привлечение частного капитала к активному участию в инновационных процессах”. А теперь ответьте: соответствует ли целям и задачам госпрограммы вся эта не раз уже описанная нами вакханалия с дармовыми (для ученых и чиновников, но не для налогоплательщиков!) деньгами?
Созрели у нас вопросы и к другим госорганам, которые принято называть “компетентными”. Не хотят ли они проконтролировать исполнение закона о коммерциализации науки вовремя (то есть сейчас), а не когда поезд уйдет? Еще в 2015 году в итоговом докладе Счетного комитета с сожалением утверждалось: “Из 54,7 миллиарда тенге, охваченных контролем, сумма нарушений бюджетного и иного законодательства составила 51,3 миллиарда, или 93,8 процента”. То есть деньги пропали, а фиаско одного из этапов реализации закона стало свершившимся фактом. А сегодня многим и без Счетного комитета ясно: новые финансовые вливания в науку используются столь же бездарно, как и раньше. Невольно вспомнишь российского политика-златоуста Виктора ЧЕРНОМЫРДИНА с его “хотели как лучше, а получилось как всегда!” Хотя, сдается мне, в контексте моновских художеств Виктора Степаныча стоит немного перефразировать: как хотели - так и получилось...

Стас КИСЕЛЁВ, фото из Интернета, Костанай