Владимир Нидергаус: В “Кайрате” я летал по полю

Матч сборных ветеранов СССР и Казахстана: в борьбе за мяч Владимир НИДЕРГАУС (слева) и Борис ПОЗДНЯКОВ.

Хоть футбол и командная игра, красивой ее делают личности, таланты, звезды. Словом, все те футболисты, на которых ходит зритель. В “Кайрате” советских времен таких ярких, самобытных игроков было немало в отличие от нынешнего поколения кайратовцев, чьи перемещения на поле ничего, кроме злости или, еще хуже - равнодушия, вызвать не в состоянии. Последним светлым пятном “Кайрата” был, пожалуй, Владимир НИДЕРГАУС (на снимке), чья игра в начале девяностых доставляла истинное удовольствие алматинским любителям футбола. Не случайно уже после развала СССР этот техничный форвард легко влюбил в себя буквально весь футбольный Волгоград. Сейчас знаменитый голеадор “Ротора” занимает крупный пост в Федерации футбола Казахстана. Он директор департамента сборных страны.

- В Википедии в графе “гражданство” про вас написано: СССР, Россия, Германия, Казахстан. Гражданином какой страны вы являетесь и что считаете родиной?
- Все мы вышли из Советского Союза. Но тем не менее большую часть своей спортивной жизни я провел в России. Имел честь играть в команде премьер-лиги этой страны. Что касается национальных корней, то я, конечно, немец, и сейчас моя семья, родные и близкие живут в Германии. Но считаю себя казах-станцем. Это моя родина. Здесь я родился, работаю и надеюсь принести еще много пользы казахстанскому футболу.
- Вы совсем немного, но выступали за сборную Казахстана. Более того, забили гол - первый в истории национальной сборной страны. Помните, как это про­изошло?
- Конечно, помню. Это был первый официальный матч сборной Казахстана в истории. Мы играли в Алматы на Центральном стадионе против сборной Туркмении. Было много нервов, мало хорошего результативного футбола. Тем не менее мы победили, и мне удалось на 85-й минуте забить победный гол. Такое не забывается.
- Играя в 1985 году за родное кокшетауское “Торпедо” во второй лиге чемпионата СССР, вы наколотили 17 голов за сезон. Каким образом такой забивной форвард вместо “Кайрата” оказался в рядах Вооруженных сил?
- Как законопослушный гражданин СССР в ноябре 1985 года я пошел в армию. Сижу в Ростове, чищу картошку, и вдруг из Алматы приходит копия телеграммы, в которой говорится, что меня ждут в “Кайрате”. Но поскольку я был уже военнослужащим, то мне ничего не оставалось, как честно два года топтать сапоги. Конечно, тогда было очень обидно, что “Кайрат” не успел меня вовремя забрать к себе. Но сейчас ни о чем не жалею. В армии я возмужал и уже на гражданке с двойной энергией стал тренироваться и играть в футбол. Кстати, проходя службу в воинской части под Волгоградом, про футбол не забывал. Как-то наша команда даже играла выставочный матч с “Ротором”. Мы, конечно, проиграли - 2:8. Но свои два гола я забил. Так что они меня еще тогда запомнили …
- Оказавшись в 1991 году в “Кайрате”, который играл тогда в первой лиге чемпионата СССР, вы сразу заявили о себе. На Нидергауса стали ходить болельщики.
- Я очень хорошо помню тот год. Потому что для меня было большой честью играть в “Кайрате” рядом с МАСУДОВЫМ, ВОЛГИНЫМ, САЛИМОВЫМ, КОЖАБЕРГЕНОВЫМ... Блестящие мастера. Лучшие в Казахстане! А какое удовольствие я испытывал, выходя на ровный, как бильярдный стол, газон Центрального стадиона. После кокшетауского “огорода” я просто летал по полю. Это были великолепные восемь месяцев чемпионата СССР по футболу.
- Вами тогда заинтересовался московский “Спартак”…
- Да, меня заметили и пригласили на базу в Тарасовку на переговоры с Николаем Петровичем СТАРОСТИНЫМ и Олегом Ивановичем РОМАНЦЕВЫМ.
- А что не срослось?
- Много факторов. Мне ведь ничего не было в Москве гарантировано: ни места в составе, ни жилья. А мы с женой ждали второго ребенка, и жить на базе, как это делали семьи ОНОПКО, ИВАНОВА и НИКИФОРОВА, не очень хотелось. И конечно, большую роль в этом вопросе сыграли решительные действия руководства “Кайрата”. Приехав из Москвы, я хотел поговорить с Бахтияром БАЙСЕИТОВЫМ и Курбаном БЕРДЫЕВЫМ. Думал, как бывшие футболисты они меня поймут и отпустят в “Спартак”. Но они очень оперативно сработали: предложили хорошие жилищные и финансовые условия, новый контракт. Мы посовещались с супругой, с родителями и решили остаться в “Кайрате” еще на год.
- Не попав в “Спартак”, через год вы оказались в волгоградском “Роторе”, где моментально стали любимцем публики.
- Я бы никогда не уехал из Алматы, если бы не развал Союза. “Кайрат” во главе с Курбаном Бердыевым очень серьезно готовился к чемпионату СССР, а в итоге стал играть в чемпионате Казахстана. Мы были на голову сильнее всех. И ребята потихоньку стали уезжать. Меня приглашали также в Харьков, Одессу, Донецк... Но я твердо решил: если уйду из “Кайрата”, то только в серьезный чемпионат. И тут поступило предложение от “Ротора”, который давно охотился за мной. Там создавалась молодая амбициозная команда: ВЕРЕТЕННИКОВ, ЕСИПОВ, ШМАРКО, ГЕРАЩЕНКО… И как-то сразу у нас все стало получаться: и на футбольном поле, и вне его. Мы дружили семьями, получали наслаждение от общения и игры. 15-20 тысяч на трибунах - это как само собой разумеющееся. А на матчи Еврокубков или против “Спартака”, ЦСКА и “Динамо” приходило и по сорок тысяч. “Ротор” - это самая яркая и большая страница моей футбольной жизни. Жаль, так и не стали чемпионами. Хотя были достойны этого одно­значно.
- Вы забивали “Манчестер Юнайтед” и “Бордо”, где в то время играла целая россыпь звезд мирового класса, были одним из самых результативных футболистов чемпионата России. Почему вас не брали в сборную?
- Я думаю, этот вопрос можно смело перенаправить бывшим тренерам сборной России. А мне на него сложно ответить. Конечно, обидно. И за себя, и за Олега Веретенникова, который действительно был достоин играть в сборной, но даже на сборы не приглашался. Думаю, были какие-то закулисные игры, противостояние между московскими клубами и Волгоградом. Могу сказать, что мне неоднократно говорили: если хочешь играть в сборной, надо перебираться в Москву, чтобы быть на виду.
- А зачем вы из “Ротора”, где вас буквально носили на руках, уехали в Израиль?
- Из-за “золотого” матча со “Спартаком” в Волгограде. Нам нужно было побеждать. Но нас, футболистов, предали. За кулисами все решили. Я это понял и сказал в лицо президенту и главному тренеру “Ротора”. При этом пообещал, что майку волгоградского клуба никогда больше не надену. А тут как раз позвонили из Хайфы, и я уехал играть за “Маккаби”. О чем ни чуточки не жалею.
- Но в 1999 году вы все-таки опять оказались в “Роторе”…
- Это был экзамен на порядочность. У президента “Ротора” Владимира Владимировича ГОРЮНОВА случилось большое несчастье - убили сына. И по личной просьбе тренера Виктора ПРОКОПЕНКО я вернулся, чтобы поддержать молодых футболистов. В то время дела у “Ротора” были не очень. Я поиграл четыре с половиной месяца и с чистой совестью уехал в Казахстан.
- Что не удалось вам сделать в России, удалось в Казахстане. В 2000 году в составе столичного “Жениса” вы стали чемпионом страны и лучшим бомбардиром клуба.
- Просто команда подобралась хорошая, а по именам даже блестящая: ВОСКОБОЙНИКОВ, ЕВТЕЕВ, КОРНИЕНКО, ВОСТРОСАБЛИН, АКСЕНОВ, ЗАРУЦКИЙ, КОТОВ, ЛОТОВ… Получился симбиоз местных футболистов и россиян. Лучше в то время в Казахстане команды не было.
- А зачем тогда уехали играть в Германию, да еще и в низший дивизион?
- На семейном совете решили, что пора уезжать на постоянное место жительства в Германию. Тем более все документы были уже на мази. Приехав туда, я сразу получил несколько предложений от команд не самых больших лиг. Но мне тоже было уже 34 года. Стал играть за “Пройссен”. Думаю, на тот момент это был хороший вариант. Главное, это мне помогло как в изучении немецкого языка, так и в решении всех житейских проблем.
- Почему футболист Нидергаус стал не тренером, а функционером?
- У всех футболистов наступает такой момент, когда пора бутсы вешать на гвоздь. И я, честно говоря, рад, что до сих пор нахожусь в футболе. Потому что масса хороших игроков так и не нашли себя после завершения карьеры. Здесь мне помог Горюнов. Он сказал, что из меня получится очень хороший начальник команды. Так я опять вернулся в “Ротор”.
- В вашей карьере функционера был один очень неприятный инцидент. Когда вы были директором карагандинского “Шахтера”, руководители кокшетауского “Окжетпеса” обвинили вас в попытке подкупа их команды. Вы выиграли суд. Дисквалификацию вам скостили с 36 месяцев до шести. Но неприятный осадок остался?
- Сказалась моя неопытность в закулисных футбольных делах. Я был молодой функционер, многих вопросов не знал. Те, кто это затеял, оказались очень непорядочными людьми. Но время все ставит на свои места. И моя совесть, поверьте, чиста. Делал, делаю и буду делать свою работу добросовестно. Горжусь, что работал в клубе, который сейчас является одним из флагманов нашего казах-станского футбола.
- Информация о том, кто будет новым главным тренером сборной Казахстана, тщательно скрывалась. Почему выбор пал на россиянина Юрия КРАСНОЖАНА?
- Конечно, мы отслеживали работу и других специалистов, но работа Красножана в российской премьер-лиге нам была ближе сразу по нескольким причинам. Во-первых, он русскоговорящий. Во-вторых, он из неизвестных игроков нальчикского “Спартака” сделал команду, которая просто щелкала как орехи многие дружины премьер-лиги. У нас тоже амбициозные молодые ребята. И Юрий Анатольевич знает, как поднять уровень их мастерства.
- А вас не смущает тот момент, что он часто уходил из возглавляемых им команд со скандалом?
- Во-первых, это дело прошлое. Во-вторых, каждый человек ошибается. В-третьих, мы на это не обращали внимания. Мы смотрели на его профессиональные качества, харизму. Он грамотный, серьезный специалист. И моя задача как директора сборных команд - создать ему условия для того, чтобы он проявил все свои сильные качества и создал из наших ребят сбалансированную серьезную команду.

Александр ТРОФИМОВ, фото Эдуарда ГАВРИША, Алматы