Как это будет по-казахски?

“Бессловесная гарантия”, “Антивозможные условия”, “Глупый угол” - именно так выглядели бы рекламные слоганы на русском языке, если бы их перевели с казахского так же, как сейчас переводят русскоязычные рекламные тексты билбордов на казахский. Автор методики изучения казахского языка “Кобланды наизусть” искусствовед Земфира ЕРЖАН (на снимке) уже долгое время изучает визуальную городскую среду и не перестает удивляться тому, как государственный язык превращается в неведомый доселе суржик, смесь бульдога с носорогом.

Известно, что каждый язык обладает своим образным аппаратом, который не может быть скалькирован буквально в другом языке. Английская идиома When pigs fly значит абсолютно то же самое, что и русское “Когда рак на горе свистнет”, но попробуйте сказать русскому “Я отдам тебе деньги, когда свиньи полетят” или казаху “Шошқалар ұшқан кезде ақшаңды қайтарам”. Или, к примеру, выражение feel blue означает грустное настроение, а в переложении на русский приобретает совсем иное драматическое звучание: “Что-то я чувствую себя голубовато сегодня...”. На казахский, к слову, это вообще не переводится. Точнее, перевести-то можно, но получится полная ахинея. Что-то вроде Sausage in father-in-law (реальная вывеска в кафе, переведенная с помощью Google, обозначает сосиску в тесте).
Впрочем, отечественных креаклов такие трудности не останавливают, и они готовы пробивать новые пути в лингвистике. К примеру, баннер шинного производителя Bridgestone щеголяет надписью “Сөзсіз кепілдік”, что, по идее, обозначает безусловную гарантию, но семантически звучит как “бессловесная гарантия”. “А какая гарантия у вас на эти шины?" - "Ммммм......”.
Корейский производитель электроники LG тоже не ищет легких путей. Слоган, ставший в русском языке уже самостоятельным фразеологизмом - “Важней всего погода в доме” - в казахском варианте звучит как “Ең бастысы үйдегі ауа райы”. То есть являет собой полную, абсолютную и бездумную кальку с русского, хотя в казахском языке слово “ауа райы” употребляется только для обозначения метеорологических явлений. “Как дома дела?" - "Ничего, град с дождем, ветер умеренный”.
А вот плакат пива “Бавария” “Декларация твоей независимости” иначе как призывом к сепаратизму и не назовешь. Это в русском языке слово “независимость” может употреб­ляться в разных значениях, а в казахском “тəуелсіздік” несет отчетливый политический окрас, поэтому “Тəуелсіздігіңін жаршысы” означает “Глашатай независимости”, или, если хотите, “Проповедник суверенитета”.
И таким примерам - несть числа. Образцы пренебрежения к государственному языку нашла и опубликовала на сайте kieli7su.kz Земфира Ержан.
- То, что надписи на казахском в Алматы - сплошные курьезы, факт общеизвестный, - говорит Земфира. - Многие вообще убеждены, что эти очень условные казахские тексты - результат работы компьютерного переводчика.
Визуальная информация стала ярким показателем формального, ради галочки, соблюдения закона. Текст на государственном языке на баннере или вывеске имеется, а что там написано, есть ли в том толика смысла, вроде никого уже и не волнует.
А ведь должно быть с точностью до наоборот. Администрации городов, поддерживающие реализацию государственной языковой политики, должны были бы уделять повышенное внимание грамотности окружающего пространства, выказывать особую заинтересованность в том, чтобы тексты на казахском языке были образцовыми - пусть народ смот­рит и учится.
Странности городских билбордов - только вершина айсберга. Ныне стремительно идет формирование искаженного, креолизованного казахского языка во многих казахскоязычных СМИ (об этом бьют тревогу в казахской прессе).
Если мы хотим сохранить казахский язык, нам необходимо знать его подлинные образцы. К слову, “Кобланды наизусть” дает такую возможность.

- А каково соотношение правильно составленных на казахском слоганов к неправильным?
- В марте-апреле я нашла один не идеальный, но приемлемый текст социальной рекламы и два слогана - коммерческой. В мае их было уже больше - пять или шесть. Не могу сказать, каково общее число рекламных постеров, размещенных в городе, может, около сотни.

- Вокруг любой ошибки на русском возникает вой и визг, а нелепица на казахском никого не волнует... Почему так?
- Наверное, объяснение кроется в том, что городская среда по инерции продолжает рассмат­риваться как пространство, находящееся “вне компетенции” казахского языка.
Поскольку город традиционно ассоциируется с плохим знанием казахского, то и встречающиеся здесь многочисленные ляпы вроде кажутся объяс­нимыми и неизбежными. Горожане уже приучены к тому, что окружающие их надписи на условном казахском и не рассчитаны на то, чтобы быть понятыми.
При этом мало кто задумывается о том, что в данном случае мы путаем следствие с причиной. На самом деле это искусственно создаваемая и навязываемая ситуация, которую можно кардинально изменить при условии обеспечения надлежащего контроля за качеством визуальной информации.
При выдаче разрешений нужно руководствоваться в первую очередь тем, что городская среда должна являть собой образец применения государственного языка.

- Кстати, в одной из статей вы писали, что, возможно, казахскому языку лучше оставаться в определенной изоляции, поскольку так он консервируется, но зато и сохраняется чистым.
- Я писала о том, что нет нужды заимствовать иностранные слова в случаях, когда в национальном языке есть слова, обозначающие эти понятия. Это не мое открытие, а мировая практика - такой позиции придерживаются повсюду, во всех странах, где заботятся о чистоте языка. А вот специфика казахстанской ситуации вынуждает бросать в сердцах: “...Спасение казахского языка в том, что его не знают”. Провокационность такого заявления, конечно же, в первую очередь рассчитана на привлечение внимания к проблеме. Вместе с тем в нем есть и своя логика. Сейчас казахский язык засорен множеством калек, получают распространение нехарактерные для него речевые обороты. Вот и думаешь: быть может, именно неофитам казахского языка будет проще отделять зерна от плевел, поскольку они, не имея опыта использования подвергающегося активной интерференции языка, могли бы проявить к ней большую стойкость и в конечном итоге сохранить его чистоту?.
У этой ситуации есть два выхода. Первый - деградация языка. Второй - возвращение к изначальной системе языка. По какому пути пойти - решать нам самим.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, Алматы, тел. 259-71-96, e-mail: tulegen@time.kz

20.06.2013