Что делать?

В прошлом году завершилась ни много ни мало вторая пятилетка ФИИР, официально именуемая Государственной программой индустриально-инновационного развития Республики Казахстан на 2015-2019 годы. Плюс почти такая же стержневая госпрограмма инфраструктурного развития “Нурлы жол” на 2015-2019 годы. Заодно и программа развития регионов до 2020 года. Ну и, наконец, государственная программа развития образования и науки на 2016-2019 годы. И это не считая программы развития сферы услуг до 2020 года.

Насколько триумфально завершены такие государственные целеполагания и как полно правительство отчиталось по их выполнению - это другой вопрос. Начавшийся в прошлом году транзит немного отвлек всеобщее внимание. Но факт налицо: если мы с вами можем жить сегодняшним днем, не особо заглядывая в будущее, то аппарат не может функционировать без документов, расписывающих задачи и деньги по срокам и получателям.

Да, что-то осталось: еще пару лет в запасе у госпрограммы агропрома на 2017-2021 годы, три года у “Цифрового Казах­стана-2018-2022” и целых пять у гос­программы развития туризма до 2025 года, по году у “Денсаулык-2020” и у госпрограммы развития языков, идущей еще с 2011-го.

Но только на сельхозсубсидиях, туризме, языках и здоровье правительственную политику не выстроишь, тогда как именно фундаментальные документы исчерпаны.

Что на замену? Под занавес минувшего года правительство одобрило лишь проект концепции государственной программы индустриально-инновационного развития на 2020-2025 годы, и получается, что даже с формальным утверждением следующего целеполагания налицо, мягко говоря, задержка.

Тем не менее мы с вами смело можем предположить, вплоть до полной уверенности, что как раз с формалистикой все в порядке: все закончившиеся госпрограммы либо уже утверждены на новые сроки, либо будут утверждены завтра, и послезавтра мы их увидим опубликованными.

Почему без отчетов об исполнении и без открытого предварительного обсуждения? Ну уж коли мы взялись все объяснять, растолкуем и это, чтобы не возбуждать излишних страстей. В самом деле можете вы себе вообразить, чтобы находящиеся у общественности на слуху эксперты, попади им выставленный на публичное обсуждение проект той или иной госпрограммы, стали бы правительственный вариант хором поддерживать, взяв и на себя ответственность за него? Тем более, стоило ли ждать одобрения от собственно общественности, которая в наши виртуальные времена есть не что иное, как набор активистов Фейсбука?

Опять же, планировать новые свершения, не подведя итогов достигнутого, невозможно, но еще меньше возможностей выставлять на всеобщее обозрение это самое достигнутое.

К примеру, берем первую строчку целевых показателей ГПИИР - рост стоимости экспорта обрабатывающей промышленности на 19 процентов к уровню 2015 года. Заметим, приоритет выбран верно: уход от сырьевого перекоса в сторону переработки, причем количественный показатель в 19 процентов за пять лет выбран вполне такой скромный. Заглядываем в статотчетность: полных данных за 2019-й еще нет, только за три квартала, но фактический итог с 2015 года по сентябрь 2019-го - 13,4 процента. Сильно недотянули!

Вторая строчка: рост производительности труда в обрабатывающей промышленности на 22 процента к уровню 2015 года. Фактический отчет, но тоже пока без результатов октября-декабря 2019-го, которые вряд ли что-то добавят, - 6,6 процента. А это не “недовыполнение”, это провал.

А в целом об успехах в избавлении от сырьевой зависимости можно судить по действующей национальной экспортной стратегии, утвержденной в 2017 году. Задача - увеличение объема несырьевого экспорта в 1,5 раза к 2022 году. Смотрим отчет: доля сырья в экспорте в 2015 году была 69,4 процента, в 2018-м она составила 74,2 процента, а по данным за январь-октябрь 2019-го - 73 процента. Получается, небольшое движение есть, но… в обратную сторону. И совсем уже убийственно звучит такая констатация из самой нацио­нальной экспортной стратегии: в структуре казахстанского экспорта обработанных товаров свыше 90 процентов составляют промежуточные товары преимущественно низкого передела. Проще говоря, считающийся несырьевым экспорт на 90 процентов тоже фактическое сырье.

А ведь из этой скучной цифири - соотношения сырьевых и высокотехнологичных товаров, процентов производительности труда и энергоемкости производства, дефицита или профицита бюджета и внешнего платежного баланса - вытекают и курс национальной валюты, и динамика цен и тарифов, и уровень зарплат и пенсий, и все прочее, что непосредственно определяет жизнь и волнует казахстанцев.

На фоне этого логично выглядит анонсированный еще в прошлом году февральский съезд партии Nur Otan, под который по поручению Елбасы премьер разрабатывает программу для выборов в мажилис, а региональные руководители - программы для выборов в маслихаты.

Из этого можно сделать вывод, что выборы не за горами. И они, скорее всего, будут одновременно и в мажилис, и в маслихаты.

Правда, прошлые выборы были в марте 2016-го, то есть у действующего парламента как бы есть в резерве еще больше года, но к досрочным выборам нам тоже не привыкать, и для них всегда найдется уважительная причина. Так, обязательно появятся политологи, которые объяснят нам, почему необходимо именно сейчас обновить депутатский корпус. Будут, конечно, и противники, которые обязательно скажут, что очередные внеочередные выборы, как их ни обосновывай, - это все-таки форс-мажор, тогда как транзит должен подчеркивать как раз свою плавность. Поэтому до выборов придется терпеть еще год и даже больше.

А как в таком случае объяснить оперативность съезда правящей партии? Политологи наверняка и это сумеют. Мы же с вами в политику принципиально не лезем, тем не менее лучше любого политолога можем обосновать необходимость появления у партии власти избирательных программ вне зависимости от того, на этот или на следующий год будут назначены выборы. Причина более чем объективная: у правительства и, соответственно, у акимов как представителей президента и премьера на вверенных территориях закончились… государственные программы.

Да, это наше заявление выглядит слегка эпатажно, но его следует понимать буквально: основополагающие для деятельности центральных и местных властей программные документы закончились.

Поэтому глава правительства, изящным маневром избавившийся от ненужных волнений в процессе программного обновления, все равно стоит перед необходимостью представить стране правительственные планы уже в форме избирательных программ. Жанр этот, понятно, выстраиваемый не на перечислениях проблем, а на заверениях и обещаниях, но ведь их все придется выполнять!

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы