Рубль не захочет - тенге не вскочит

Небольшое ослабление тенге 12 апреля - это как сполох на дальнем горизонте. Затронут ли нас собирающиеся над Россией грозовые тучи?

Итак, едва ли не ставшая привычной стабильность курса тенге - с некоторым даже укреплением - неожиданно дрогнула прямо перед Днем космонавтики. Всплеск, впрочем, небольшой, к тому же еще и с обратным отскоком. В понедельник, 9 апреля, за доллар давали меньше 320 тенге, а 12 апреля - уже 330. С небольшим задним ходом на следующий день - только и всего. Это как внезапный подземный толчок, неожиданно разбудивший нас посреди сладкого сна: угроза как бы уже миновала, а спокойно больше не заснешь, долго теперь будешь ворочаться с головной болью, прикидывая: не предвестник ли это серьезного землетрясения…

Выступлю вашим психоаналитиком: спокойно, граждане, все под контролем. Ничего страшного не ожидается: ни мировой войны, ни девальвации. А вообще, вы просто расслабились и забыли, как всех качало еще недавно. Особенно нас усыпил май прошлого года, когда тенге укрепился к доллару до 311, ведь к хорошему быстро привыкаешь. А 384 тенге за доллар в конце января 2016 года (время окончания августовского, еще 2015 года девальвационного ралли) не хотите? Хотя тоже пережили и как бы не заметили. И вообще, как раз наш нынешний 2018 год мы начинали с 332 тенге за доллар. Чем же нас может напугать кратковременный предкосмический всплеск до каких-то 330?
Продолжаю терапевтический сеанс. Дело не в нас, а в антироссийских санкциях. На этот раз против олигарха ДЕРИПАСКИ и “Русала”, бумаги которого на Московской бирже в начале прошлой недели подешевели сразу на 20 процентов, а в Гонконге - на все 50 процентов. Соответственно, рубль, стабильно поддерживаемый перед выборами президента ПУТИНА в районе 56-57 за доллар, во вторник упал до 58,8, а в среду - к дню Юрия ГАГАРИНА - улетел за 64, вернувшись на следующий день на орбиту 62,1 к доллару.
Ну ладно, вижу, паническая атака отбита и можно спокойно поговорить о перспективах.
А они, во-первых, связаны с тем, что курс тенге к доллару определяется как раз не долларом, а... правильно, рублем! Во-вторых, с тем, что связка “рубль - доллар”, напряженная сейчас почти до предела, вряд ли сможет просуществовать бесконечно долго.
Разъясняю: в Казахстане для установления равновесного курса тенге рыночным образом просто нет того самого рынка. Две валюты могут взаимодействовать эквивалентно, если кроме них соприкасаются сколько-нибудь увесистые рынки недвижимости, ценных бумаг, товарные биржи и так далее. У нас же направление и размах плавания тенге определяют полтора десятка банков, выполняющих заказы экспортеров-импортеров и заодно играющих в свои “спекуляшки”. А все это с реальными интересами и нуждами национальной экономики и населения соотносится так же, как подлинная жизнь с гороскопами или гаданиями на бараньей лопатке. Поэтому наш замкнутый сам на себя валютный рынок все равно оглядывается на Москву, биржевые площадки которой действительно связаны с мировыми.
Это же касается валют и других наших соседей по бывшему СССР, кроме совсем уже закрывшихся в своих границах. Так, гордый киргизский сом мужественно не отреагировал на недавнее проседание руб­ля и тенге. Но если мы посмотрим на график его поведения в последние годы, то увидим: курсовые эволюции, пусть и с задержкой, неуклонно воспроизводятся.
Московские же биржи, и валютная, и торговая (и это уже к нашему тезису насчет “во-вторых”), представляют из себя не столько собственно российские, сколько как раз внешние мировые площадки, вдвинутые в остающуюся сырьевой и монетарной периферией развитого Запада экономику России. И через них, как и положено перифериям, производится отток финансовых излишков в метропольные экономики. В обмен на допуск российских (как и наших) товаров (объективно - почти исключительно сырья) на рынки развитых стран. А также в обмен на внешнее инвестирование и кредитование, представляющих интерес для метропольных экономик отраслей (фактически тех же сырьевых, а также торговых и финансовых).
Такая схема, сложившаяся во времена ЕЛЬЦИНА, дала относительное (однобокое - сырьевое и торговое) развитие нашим экономикам и теперь подвергается политическому испытанию на разрыв. Дело в том, что как раз плавающий курс российской валюты, сами технологии и идеологии работы московских бирж, Центробанка и финансового блока российского правительства обеспечивают эффективность антироссийских санкций. И потому при всей очевидной нацеленности президента Путина на игру вдолгую, при всем нежелании первым сделать резкие шаги в этом тонком месте оно не может не порваться.
Собственно, подспудная подготовка к тому, что рубль, тенге и другие евразийские валюты станут взаимодействовать плотнее, а реакция на доллар перестанет быть нервно-биржевой, ведется, в том числе у нас. Вот, скажем, председатель Нацбанка Данияр АКИШЕВ презентовал законопроект о валютном регулировании и контроле, где, в частности, предусмотрен контроль над операциями, имеющими признаки вывода валюты из страны.
Что ж, подобьем бабки. За курс тенге мы можем пока особо не волноваться. Да, ослабление рубля до 60 или даже до 70 к доллару вполне бы устроило российских сырьевиков и правительственных финансистов (как и наших). К тому же к мягкой девальвации подталкивает почти нулевое у России и уже устойчиво отрицательное у нас сальдо текущих операций платежного баланса, но это и все. Тогда как с ценами на нефть, организованное обрушение которых в 2015 году (после Майдана и Крыма) вынудило отвечать девальвацией рубля и тенге, нынче все в порядке. Главное же то, что рубль сейчас - как флаг на мачте боевого корабля: главно­командующий может приспускать его в знак траура, но никак не в результате обстрела - пусть даже удачного! - артиллерией противника.

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы