Тарифные завихрения

Правительство совершило у себя маленькую революцию - отправило на доработку долго и настойчиво проводимую в парламент новую версию закона о естественных монополиях. Мы через неоднократные публикации тоже приложили к этому руку и теперь обязаны разъяснить, что произошло и чего ждать дальше.

Действующий, но уже многократно исправленный и дополненный закон предусматривает определение тарифа так называемым затратным методом: суммируются все закладываемые в тарифную смету расходы монополиста и делятся на отпуск продукции. Новая же версия документа позволяет госрегулятору уже самостоятельно выбирать любой из нескольких практикуемых в разных странах методов для пущей, скажем так, гибкости. При этом упор сделан на стимулирующий метод, как в большинстве стран Евросоюза.
Правда, подготовленная для нас Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР) расчетная методика куда сложнее: множество формул с разнообразными завитушками финансового рынка, чтобы сразу из кабинета рассчитать монополисту оптимальный тариф лет на пять-семь вперед. Общий смысл: в тариф сразу закладывается некий остающийся в распоряжении монополиста запас в виде отдачи на вкладываемый капитал, который он может использовать как на развитие, так и себе на прибыль. Причем при экономии затрат этот запас увеличивается, что, по идее, выгодно и потребителям, и самому монополисту. В Европе, говорят, этот механизм работает.
Но в Европе, надо заметить, курсы валют непредсказуемым образом не плавают, и кредиты для развития стоят до 5%, а не от 15%, как у нас. К тому же нормальная европейская идеологема “дать предпринимателю разумную прибыль, чтобы он ее разумно поделил между делом и своим карманом” у нас работает лишь в одну сторону, и всем известно в какую.
Самая же большая закавыка вот в чем: у нас потребитель услуг электро-, тепло- и водоснабжения попросту не имеет достаточной платежеспособности, чтобы покрывать поставщику все его разу­мные и не слишком затраты да еще прибыльный бонус сверху. Денег с населения и МСБ можно собрать только-только для поддержания текущей эксплуатации - на обновление и расширение сетей и оборудования их просто нет. Тогда как износ в электроэнергетике и ЖКХ критичен: стандартно показываемые во всех отчетах 70%, и ничего с этим сделать не удается. Единственное исключение - это утвержденные для электростанций с 2009 по 2015 год предельные тарифы, позволившие достаточно существенно отремонтироваться (повезло, что попали в 5-летний промежуток между девальвациями!), и волевое удвоение-утроение совсем уж низких тарифов на водоснабжение-канализацию в последние несколько лет.
В целом же проблема отсутствия денег для обновления электрических, тепловых и водопроводных сетей, ТЭЦ, котельных, водоподготовительных и очистных систем остра и нерешаема уже много лет. Правительство же все эти годы культивирует две мечты: заманить в электроэнергетику и ЖКХ частного инвестора и как-то так изменить методику расчета тарифа, чтобы в нем появились средства для развития. Что для наших условий есть двойной тупик, потому что больше нынешнего с потребителей не соберешь, приход же частника принесет в отрасль не дополнительные деньги, а дополнительный отсос имеющихся.
Методика ЕБРР - последний писк европейской моды для нас. Но чем помог бы новый закон, будь он безропотно принят? В том-то и дело, что ничем. Да, насчитали бы по навороченным формулам, что тарифы должны быть в полтора-два раза выше - что после этого пришлось бы делать тарифному регулятору, добившемуся появления замечательно прогрессивной методологии? Понятно что - применять уже “вручную” поправки, вгоняющие тариф в коридор инфляции и в платежные возможности потребителей. Потому что самые заумные расчеты не создадут того, чего нет - денег.
Более того, наши умельцы быстро упростят европейские премудрости, смекнут, какие такие исходные данные надо вставлять в формулы, чтобы получить тариф повыше. К примеру, одно время европейскую тарифную методу у нас скопировали для электрических сетей, и вскоре председателя АРЕМ поймали на взятке за изменение Х-фактора для одного сетевого предприятия. Тогда ту методику отменили, и вот теперь не один, а несколько Х-факторов начнут определять правила игры во всем электро-, тепло-, водо-, газоснабжении.
Этому способствует закрытый “междусобойчик” монополиста и чиновника-регулятора, вся тарифная процедура сейчас замкнута только на них. Участие потребителей, СМИ и общественности сведено к не имеющей юридических и фактических последствий показухе типа публичных слушаний. Сам же замкнувший все на себе госрегулятор тоже заложник собственного монополизма - положения на подведомственных предприятиях он не знает. Приходится верить тому, что ему рисует монополист. И поэтому есть предположение: в непрозрачный зазор между недостаточной платежеспособностью потребителей и нехваткой денег у предприятий проваливается значительная часть тарифных поступлений.
И как раз из понимания таких реалий и вытекает решение. Оно из трех пунктов.
Во-первых, наладить регулярное отслеживание наиболее крупных затрат монополистов, за это вполне могла бы взяться НПП “Атамекен”. В результате появится, по крайней мере, реальное знание, какому предприятию действительно остро не хватает средств, а на каком надо просто навести порядок.
Во-вторых, перевести публичные слушания в состязательный формат: монополист делает свой доклад, аудитор - свой, аккредитованные представители потребителей приводят свои резоны, а уже регулятор принимает арбитражное решение.
И в-третьих, в эту сделанную прозрачной тарифную сферу можно было бы заводить пенсионные накопления. Их сейчас уже под семь триллионов тенге - головокружительная масса, с которой Нацбанк с правительством не знают что делать.
Вот этим и надо бы дополнить дорабатываемый законопроект. Что же касается “стимулирующей” европейской методики… Политическое решение правительством принято, деньги за разработку заплачены - давайте пользоваться ею. Хуже, во всяком случае, не будет.

Пётр СВОИК, фото омана ЕГОРОВА, Алматы