Не тем курсом

Куда нас уводит нефтяная привязка тенге

Почти сенсационная новость пришла в прошлую среду из Вены: на саммите ОПЕК принято-таки решение сократить на 1166 тыс. баррелей ежедневную добычу стран-участниц, которая ныне составляет 11,2 млн. баррелей в сутки. 

Сенсация здесь заключается в том, что при всех разговорах о необходимости согласованного понижения добычи, начавшихся еще осенью 2014 года, после катастрофического перевода мировых нефтяных цен с уровня 100-110 $/баррель на уровень 40-50 практическая возможность договоренности была ничтожна. И басенные лебедь, рак и щука - натуральные кровные братья и единомышленники по сравнению с членами ОПЕК в нынешнем их состоянии. Так, главный производитель и основная жертва падения нефтяных цен - Саудовская Аравия -
и не прочь бы притормозить добычу, зато ее непримиримый антагонист Иран готов после снятия с него санкций разговаривать только о наращивании своей квоты.
Говорят, победу одержал президент не входящей в ОПЕК России Владимир ПУТИН, сумевший договориться с непримиримыми врагами, что саудиты пойдут на сокращение, Иран не пойдет, но не будет этим бахвалиться. Заодно Россия согласилась и сама снизить добычу на 300 тыс. баррелей в сутки, подав пример прочим нечленам ОПЕК. Встреча которых, кстати, намечена на завтрашнюю пятницу, 9 декабря, где, надо полагать, свое слово скажет и Казахстан. Тем более что нам чуть сократить наши примерно 170 тыс. баррелей экспорта нетрудно - добыча и так падает, а Кашаган компенсировать естественную убыль старых месторождений пока не в состоянии.
Слово же “почти” к определению этой новости как сенсации мы добавили потому, что с таким трудом достигнутое соглашение… мало что меняет. Ведь не случайно эта новость состоялась сразу после того, как избранный президент США Дональд ТРАМП объявил, что первым делом после инаугурации он отменит ограничения собственным нефтяникам, в том числе на шельфовую добычу. То есть договоренность ОПЕК подстегнул, скорее, расчет не на подъем цен, а на недопущение их снижения. Вообще же нынешняя ценовая планка зафиксирована довольно основательно: выше нее начинает оживать сланцевая добыча в США, а ниже накапливаются инвестиционные проблемы на традиционных месторождениях.
Короче, ничего такого существенного (ни в хорошую, ни в плохую сторону) для нашей нефтедобычи не предвидится, включая прокатившиеся по соцсетям надежды, что коль скоро нефть пойдет вверх, то вслед за ней и тенге -
куда-нибудь, например, хотя бы к 300 за доллар.
На самом деле, повторю, на наступающий 2017 год по нефти и стоимости тенге все остается примерно как есть. Хотя сама идея плавающего курса может сильно подвести. О чем и стоит поговорить отдельно.
Не за горами то время, когда, уверяю вас, даже студенты будут бойко рассказывать, сколько вреда Казахстану принесли колебания национальной валюты и почему нынешние монетарные рулевые этому поклонялись. Доллар, вокруг которого туда-сюда плавает тенге, он ведь сам никакая не точка опоры. Как в древности Земля стояла на трех черепахах, а те - на трех китах, так и мировая валюта, опираясь на всю ту экономику, которую обслуживает, на самом деле зиждется на паре десятков самых важных активов, таких как земля и недвижимость в мировых столицах, капиталы транснациональных компаний, запасы зерна, золота, металлов… И все это плавает в бездонно-зыбком океане рынка ценных бумаг.
Нефть же далеко не самый большой из этих глобальных активов, да у нас нефтедобыча составляет всего 10% ВВП, а в экспорте - не более 60%. Но привязали нашу страну именно к нефти, отчего и тенге, и всю экономику так сильно штормит и подташнивает при любых раскачиваниях стоимости барреля.
Кстати сказать, нефтяная привязка тенге -
уже признак сырьевого колониализма. Готовый бензин, например, на родине доллара стоит в районе 64 центов за литр, у нас, допустим, 150 тенге. Итого имеем курс тенге порядка 230 к доллару. По молоку имеем эквивалент 250 тенге, по говядине - примерно 280 тенге за доллар.
И вообще, есть такое понятие “паритет покупательной способности” (ППС), его считают для отдельных товарных групп, а можно и для всей экономики. В любом случае, и промышленность Казахстана, и мы с вами конкретно сырую нефть не употреб­ляем, поэтому нам важнее курсовые соотношения по реальным товарам. Так вот, по данным МВФ, весь ВВП Казахстана за 2016 год в расчете по ППС даст курс тенге… 97 к доллару. А в 2015 году паритетным был курс 90, хотя нефтяной тенге в среднем по году упал тогда до 221,73 к доллару.
Вот так: нефтяной тенге не просто плавает - его кратно заниженный курс работает как мощный насос, откачивающий из страны ресурсы развития, а из наших карманов -
деньги. Интересно, как сильно и куда нас должно качнуть, чтобы правительство это поняло?

Пётр СВОИК, Алматы