Русские горки казахского “доллара”, или Поднимите им веки!

За первые две недели ноября курс тенге с еще недавно шокирующей отметки в 300 за доллар упал до 310, а в последние дни балансирует на 306.

Между тем, если верить совсем свежей отчетности за октябрь, с ресурсами у Нацбанка все в порядке - за месяц прирост с $28,2 до $28,66 (плюс $460 млн.). Правда, за октябрь весьма существенно убыли запасы Нацио­нального фонда - с $67,92 до $63,88 - сразу на $4,04 млрд., но это уже как бы другая история.
Дело в том, что запасы Нацфонда расходуются вовсе не по линии Национального банка, а по программе “Нурлы жол” - на строительство автодорог, модернизацию ЖКХ, другие полезные вещи, в общем - на поддержку экономической активности в стране.
Да, валюта из Нацфонда конвертируется в тенге при непосредственном участии Национального банка и тоже - компен-
сируя снижение нефтяных цен и экспортной сырьевой выручки - косвенно поддерживает курс тенге. Тем не менее вот вам статистический факт: Нацбанку все последнее время приходится скупать долларовые излишки платежного баланса. А это, согласно монетарному катехизису МВФ, означает, что тенге весь октябрь находился под давлением отнюдь не в сторону понижения, а наоборот - в сторону укрепления. И, надо полагать, ничего такого революционного не случилось и в ноябре - с приходом Данияра АКИШЕВА.
Выходит, и еще не снятый Кайрат КЕЛИМБЕТОВ активно спасал тенге от… укрепления (но все же недостарался), и новый руководитель Национального банка продолжает недоделанное дело ослабления нацвалюты.
Комментировать такое, прямо скажем, сложно. Ведь если опираться на экономическую суть и арифметику девальвационного процесса, то даже первый - августовский - “улет” тенге на 255 за доллар был уже с перебором. Исходя из тех самых “фундаментальных факторов”, которыми оперируют наши макроэкономисты. А именно - соотношение спроса и предложения валюты. Тем более что факторы эти объективно расходятся во времени: если предложение валюты со стороны экспортеров падает эквивалентно ослаблению тенге и практически сразу, то спрос на валюту для импорта в Казахстан всего не производимого у нас будет теперь снижаться постепенно, в течение нескольких месяцев - вслед за подтягиванием цен на рынке к подорожавшему доллару.
И потом: Нацфонд “похудел” на четыре миллиарда, ЗВР Нацбанка приросли четырьмястами миллионами долларов, - вот и получается, что одну восьмую заводимой во внутреннюю экономику валюты просто перелили из одной государственной долларовой “посудины” в другую. В чем высокий экономический смысл такой манипуляции? Может быть, со спросом на покупку валюты уже есть проблемы и Национальному банку приходится поддерживать его искусственно?
В любом случае, если уж хватило ума так резко одноразово сдвинуть курсовые соотношения, то надо бы подождать хотя бы пару-тройку месяцев - пока поднятая волна немного уляжется. И сколько-нибудь знающие свое дело экономисты должны бы это понимать.
Да, тот факт, что Национальный фонд только за октябрь уменьшился сразу на четыре миллиарда (при исправных отчислениях сырьевых экспортеров), сам по себе тоже пугающий. Но здесь надо бы понять: это - следствие потери потенциала всей “вывозной” экономической модели, и никакими курсовыми манипуляциями тут ничего не поправишь. Напротив - только усугубишь...
Вот посмотрите, что сейчас творится с утверждением республиканского бюджета на следующий год: подходит срок нести принятый закон на подпись президенту, а Минфин с депутатами никак не могут “утрясти” даже законопроект. Причина? Все показатели “поплыли” - вместе с плывущим непонятно куда курсом тенге. С ослаблением нацвалюты повышаются только арифметические значения бюджетных строчек, тогда как их реальное наполнение исправно падает. Причем как косвенно - через пусть и не быстрое, но неизбежное повышение всех цен на рынке, так и напрямую - поскольку многие статьи госзатрат (те же оборона и нацбезопасность, обслуживание внешних долгов, лекарства, индустриальная модернизация и т. п.) осуществляются целиком или в основном в долларах.
Спрашивается: куда же летит казахская валюта, словно гоголевская птица-тройка?
Ответ в рифму: вслед за рублем. В самом деле, если не знаешь, как поступить, поступи привычно - как Большой сосед. Что тенге и делает уже более пятнадцати лет подряд: держится в связке с рублем в соотношении 5:1.
Соотношение это редко когда отклонялось от пятерной пропорции, а если и отклонялось, то ненамного, ненадолго и лишь в нестандарт­ные моменты. Так, в предкризисном расцвете “тучных лет” - в 2006 году - тенге укрепился быстрее рубля - до соотношения 1:4,6. А в середине кризисного 2008-го качнулся в другую сторону - до 5,2 - аккурат к моменту обрушения нефтяных цен. В январе же 2009-го, перед февральской девальвацией “имени” Григория МАРЧЕНКО, было всего 3,7 - это уже рубль убежал далеко в сторону ослабления.
Та девальвация позволила нашему тенге догнать рубль: к концу 2009 - началу 2010-го соотношение вышло на привычный диапазон 4,9-5,1. И далее до самой середины 2014 года, пусть и с небольшими отступлениями в район 4,7-4,8, пропорция так и держалась близко к 5,0.
И длилось это до тех пор, пока российский рубль не сорвался в прошлогоднее пике: за него давали от 3,2 (в декабре 2014-го) до 2,7 тенге (в начале 2015 года). Потом рубль и сам начал потихоньку укрепляться, но все-таки перед августовским уходом тенге в “свободное плавание” соотношение было лишь 1:3,3, а август “поправил” лишь до 4,1. С приходом Данияра Акишева стало 4,8, но и это еще не пять к одному: рубль сейчас примерно 64,7 к доллару, и для “нормального” соотношения тенге надо опустить еще ниже 320.
Слепо-подражательный смысл - он налицо, а вот ни экономической, ни социальной, ни политической целесообразности в этих “русских горках” как-то не просматривается.
Кто же поднимет веки Нацбанку и правительству?

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы