Гонка на выбывание,

или Как “КазМунайГаз” превратился в проблемного ипотечника

Вот тебе раз: основополагающая для нашего нефтяного и газового Казахстана национальная компания “Каз­МунайГаз” стала, по словам главы ФНБ “Самрук-Казына” Умирзака ШУКЕЕВА, “крупной, большой проблемой”…

Еще бы этой компании-проблеме не быть крупной: она, оказывается, “перекредитована, имеет 18 миллиардов долгов, и все, что она зарабатывает, уходит на проценты”.
Восемнадцать миллиардов долларов - это много, больше рыночной стоимости самой заемщицы. Например, активы производственного сердца КМГ - АО “Разведка Добыча “КазМунайГаз” тянут меньше чем на 4,5 млрд. Ни одной самой удачливой ипотечнице не повезло еще получить такой громадный кредит под столь невеликое обеспечение.
Впрочем, ни одна мать семейства, влезающая в долги ради крыши над головой для детей и беспомощного мужа, не имеет столько обременений и забот, как наша основополагающая нефтяная компания.
“КазМунайГаз” владеет 44 месторождениями, обеспечивает 65% транспортировки нефти, 50% танкерных перевозок и 100% транспортировки газа. Однако добывает он всего-то менее трети всей нефти в стране, и это не просто не слишком много, а к тому же слишком дорого и сложно. Потому что большая часть оставленных в собственности нацкомпании месторождений - это своего рода действующие музеи истории нефте­добычи в Казахстане. “Эмбамунайгаз”, например, “родилась” еще до революции, а те, что помоложе - Каламкас, Каражанбас, например, отягощены множеством технологических и социальных проблем. Один только Жанаозен чего стоит!
Не зря руководство КМГ сетует на избыточный уровень эксплуатационных затрат на поддержание текущего уровня добычи, а также на постоянный их рост, связанный с социальными обязательствами. К примеру, доля оплаты труда в структуре себестоимости доходит до 70% - какое уж тут развитие!
Однако компания нагружена массой дополнительных забот, и отнюдь не только собственных. Для себя - это активное бурение в поисках новых площадей и расширения запасов, включая сверхглубокое по международному проекту “Евразия”. А вот строительство газопровода Бейнеу - Бозой - Шымкент, действительно необходимого для снабжения Алматы и всего юга, - это уже, так сказать, общественная нагрузка. Многолетняя неисполняемая притча во языцех - реконструкция Павлодарского и Шымкентского НПЗ и завершение модернизации Атырауского НПЗ для обеспечения наконец Казахстана собственными ГСМ тоже висит на КМГ. Перспективный газопровод Карталы - Тобол - Кокшетау - Астана опять же на ней. Как и проработка совместно с Китайской нефтяной корпорацией строительства нефтеперерабатывающего комплекса на основе Кашагана.
В принципе, это совершенно правильно: кому, как не национальной компании, отвечать за деятельность и развитие всей нефте­газовой инфраструктуры страны? Но, с другой стороны, как это делать на добычной базе, из которой вынуты все самые богатые и доходные нефтяные и газоконденсатные месторождения?
До последнего времени этот вопрос затушевывался мировыми ценами под сто долларов за бочку нефти. Но теперь приходится привыкать жить с уровнем порядка $60 за баррель - вот и вылезло вдруг перекредитование на 18 миллиардов.
В тучные годы “КазМунайГаз” мог позволить себе разную экзотику. При не доведенной до ума отечественной нефтепереработке компания зачем-то зашла в Румынию, приобретя два НПЗ на берегу Черного моря. И дохозяйствовалась до того, что румынский суд за налоговые долги вернул часть акций в госсобственность, сократив казахстанский пакет с 99 до 54%. И вот теперь, по сообщениям, Румыния вторично соглашается продать нашим переработчикам свою долю - на такую коммерцию, понятное дело, денег не напасешься!
Сомневаться не приходится: денежное вспомоществование для перекредитованной КМГ “Сам­рук-Казына” найдет, вот только надолго ли? Дело-то в том, что нефтянка в Казахстане вот уже два десятилетия действует и расширяется отнюдь не за счет кредитов, тем более зарубежных. Как раз вся основополагающая для казахстанской экономики экспорт­но-сырьевая парадигма, включая монетарную политику Национального банка, выстроена на том, что сырьевые экспортеры живут на прямой конвертации валютной выручки и на прямых иностранных инвестициях.
Если мать семейства влезает в непосильную ипотеку, в глупости и неумении считать ее не обвинишь - лучших вариантов ей не предоставлено. А вот если в необслуживаемые долги влезает национальная нефтяная компания, впору говорить о кризисе не только ее менеджмента, но и всей сырьевой концепции правительства.
Между тем и премьера, и председателя Нацбанка это как бы не касается. Помнится, в апреле председатель президиума Нацпалаты предпринимателей публично допытывался у руководства монетарного регулятора, где длинные и дешевые деньги.
Ну и где же они?
В спорте есть такая увлекательная дисциплина: гонка на выбывание. В нашем же случае отсечкой стало понижение нефтяных цен, в аутсайдерах же сразу оказались не китайские, американские, европейские и русские братья, а нацкомпания КМГ. Вопрос к правительству: неужто выручки ждать от одного только г-на Шукеева?
Когда вдруг потерявшая заработок ипотечница узнает, что одних только процентов надо выплатить больше взятого кредита, у нее едет крыша. Другое дело - солидный менеджмент солидной компании. Хотя вляпались они одинаково.
Спрашивается, не подталкивают ли нынешние кризисные времена к возвращению национального контроля над нефтяными богатствами Казахстана?

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы