Не вдруг алтын!
Пётр Своик
или Почему назрел вопрос о единой валюте в рамках ЕАЭС
“Условились с партнерами продолжить координацию монетарных политик. Думаем, пришло время поговорить и о возможности формирования в перспективе валютного союза. Работая плечом к плечу, проще реагировать на внешние финансово-экономические угрозы, защищать наш совместный рынок”, - сказал Владимир Путин после трехсторонней встречи президентов Казахстана, России и Беларуси в прошлую пятницу в Астане.
А еще до прилета российский президент дал поручение своему Центробанку и правительству уже к 1 сентября подготовить концепцию общей валютной политики в Евразийском союзе.
Понятное дело, разговор в Астане отталкивался уже от этого факта. Насколько же действительно пришло время?
Представьте себе любовь между людьми, говорящими на разных языках. Ну просто целоваться под луной можно и так, а вот создавать семью и поднимать детей - тут без вариантов: кто-то перейдет на язык другого либо супруги скомбинируют общий для них язык.
Так вот, даже не Евразийский экономический, а еще до него Таможенный союз - это не только в экономическом, но и в политическом смысле полный аналог того, что между людьми именуется законным браком. И хотя кто-то из натерпевшихся в семейной жизни остряков давно заметил, что хорошее дело браком не назовут, Евразийский союз заключен на исторических небесах, ни под какой бракоразводный процесс его ныне невозможно подвести.
Следовательно, повторим: отмена внутренних таможенных границ между Казахстаном, Россией и Беларусью и объявление общей внешней - это уже элемент совместной государственности, которую, если не отменять, то надо без задержек дополнять остальным необходимым. А если вы спросите, что в первую очередь необходимо для объявленного свободного движения товаров, людей и капиталов по общему экономическому пространству, ответ однозначный: общая платежная система.
По-хорошему, и таможенное, и валютное объединение должно бы вводиться сразу, потому что жить в одном без другого - это немножко… дурдом. Причем задержкой во времени тут ничто не лечится, наоборот, так и нормальному впору спятить. К примеру, устроенное российским Центробанком и правительством обрушение рубля - это ведь не только диверсия против российской экономики и населения, одновременно это провокационно-подрывное действие и против Казахстана с Беларусью. На мировой арене так друг с другом не поступают даже не слишком дружественные государства, не говоря уже о союзниках.
Между тем без таможенных границ мы живем, если кто не в курсе, уже более трех лет, разговоры же про общую валюту вот до этих форсированных действий и заявлений президента Путина относились куда-то за 2020 год.
А чтобы лучше разобраться, как нам относиться к такому ускорению, приведем два соображения.
Во-первых, мы с вами, уважаемые читатели “Времени”, договорились вовремя предупредить друг друга насчет возможной девальвации. Пока, до окончания выборов, волноваться не стоит, затем - инаугурация, потом - 75-летие вновь избранного президента… а там и до первого сентября останется всего ничего. А ведь заведомо определенный первый шаг в начале общей курсовой политики - это отказ от их несогласованных колебаний относительно друг друга.
То есть прямо вот так поклясться, что девальвационной неожиданности-неприятности удастся вообще избежать, мы бы не рискнули, но что такая возможность у казахстанского Национального банка и правительства есть - это факт.
А еще важнее обещанное нами “во-вторых”: неотменяемо встающий при переходе на общесоюзную валюту вопрос о возвращении ей той самой суверенной кредитной и инвестиционной функции, которой и тенге, и рубль в добровольно-принудительном порядке лишились в 1997-1999 годах.
В конце прошлого века казахстанские, российские, белорусские и прочие национальные валюты стали просто “местными долларами”, а классическая для развитых экономик двухуровневая банковская система распалась на отдельно “обменный” и коммерческий уровни.
Конкретно наш Национальный банк и РЦБ, утратив способность осуществлять первичную кредитную эмиссию для банков второго уровня, стали всего лишь гарантами обмена той части валютной выручки сырьевых экспортеров, которая им необходима внутри страны. Плюс гарантами завоза в страну и беспрепятственного выноса доходов для разного рода иностранных инвестиций, займов или откровенно спекулятивных капиталов.
Причем вся такая обменная эмиссия, проходя через кассы экспортеров и мимо базовых активов местных банков, формировала и закрепляла сырьевую и внешнезаемную ориентацию наших экономик. Коммерческие же банки, вынужденные осуществлять кредитный процесс на депозитной или той же внешнезаемной базе, имеют своими клиентами как раз не производительную, а потребительскую часть национальной экономики - множат национальный потребительский долг и финансируют иностранных производителей.
А в чем оба уровня казахстанской (и российской) банковской системы действительно взаимодействуют и дополняют друг друга - так это в осуществлении монетарно-эксплуатационной схемы “на вывоз”.
Поэтому, называя вещи своими именами, мы должны сказать, что наша казахстанская и российская экономики неэффективны и несовременны не потому, что мы полностью зависимы от продажи сырья на экспорт и закупа готовых иностранных товаров. Нет, наши сырьевые и товарные зависимости - это всего лишь следствия другой внешней базовой зависимости - инвестиционной и кредитной.
Постсоветское пространство - это долларовая колониальная периферия, а все остальное уже надстройка на этом базисе.
И что еще хотелось бы сказать: среди множества разного рода сетований по поводу утраты национального суверенитета, в том числе и валютного, все равно не разглядеть иного пути. Да, политологи, социологи и экономисты (в том числе и вполне компетентные) убедительно перечисляют издержки, трудности и риски, связанные с экономической и валютной интеграцией с Россией. Которая и сама есть сейчас большая проблема для себя и других - с не слишком определенным будущим.
Тем не менее ни в одном самом критическом разборе вы не найдете основанного на сегодняшних реалиях альтернативного пути для Казахстана. Если, конечно, не воспринимать всерьез наивные или спекулятивные утверждения, будто экономика Казахстана способна и дальше благополучно существовать в “доевразийском” формате. Или что нам лучше объединяться с кем-то там еще - лишь бы не с Россией.
Объективно, дорогие патриотичные сограждане, у нас на выбор только два варианта: привычный - ахать и охать, бессильно-покорно наблюдая, как Казахстан опять “попадает” под Россию, и альтернативный: самим приближать пусть и проблемное, но сулящее новые возможности будущее. Настаивая через это на своем интересе. Так почему бы еще до 1 сентября не поставить вопрос ребром: евразийская валюта - алтын, а ее столица - Алматы.
Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы
