“Позитивные миллиарды” Келимбетова

Почему Нацбанк должен сделать то, чего не могут девять беременных женщин

“Налицо позитивный отклик экономики на проведенную валютную корректировку” - такой радостной констатацией председатель Национального банка Кайрат Келимбетов подвел итоги февральской девальвации тенге. И привел конкретное денежное подтверждение этого позитива: “По итогам первого квартала мы имеем положительное сальдо текущего счета, которое составило 5,5 млрд. долларов. Для примера скажу, что в прошлом году у нас было по итогам года отрицательное сальдо текущего счета платежного баланса, которое составило минус 118 млн. долларов”.

А теперь поднимите руку: кто почувствовал собственный экономический позитив от этого мощного оздоровления платежного баланса - сразу на пять с половиной миллиардов долларов?
Что, никто не почувствовал? Правильно, и не должны были. Потому что (если честно) эти якобы вызвавшие “позитивный отклик” казахстанской экономики 5,5 “ярда” благополучно… мимо нее пролетели. Вызвав позитивный отклик исключительно у Кайрата Нематовича.
Тут вся макроэкономическая соль в том, что наш Национальный банк является вовсе не “банком банков” для всей казахстанской банковской системы, а всего лишь, так сказать, замыкающим игроком на валютной бирже, где и складывается то самое сальдо. И когда оно плюсовое, Национальный банк, скупая валютные излишки, увеличивает свои ЗВР - золотовалютные резервы. При отрицательном же балансе ему приходится их тратить. Что, конечно, вызывает очень непозитивные отклики у нашего макроэкономического руководства.
Поэтому и провели девальвацию, и она позитивно откликнулась на состоя­ние ЗВР: если в январе резервы в очередной раз уменьшились на 0,2 млрд., то проведенная в начале февраля “корректировка” курса со 155 на 185 тенге за доллар подбросила Нацбанку сразу 1,5 млрд. с плюсом, март принес еще 0,5 млрд., а в апреле ЗВР выросли почти на 2 миллиарда долларов.
Но деньги эти, повторим, пролетели (как всегда) мимо казахстанской экономики, поскольку вся прибавка традиционно была превращена в иностранные “ценные бумаги”. Да, их хранение дает кое-какой доход, правда, не национальной экономике, а Национальному банку, и за годы такой политики набежало вроде бы немало.
Вот посмотрите на график 1: вместе с Национальным фондом Казахстан накопил иностранных долгов, золота и валюты уже почти на 100 млрд. долларов, и на них набежало чуть больше $20 млрд. процентов.
Доллар, правда, сам быстро инфлирует, и реальная доходность ЗВР и запасов Нацфонда, если честно, отрицательна, но отклик председателя НБК на это нам неизвестен.
Зато известна честная (хотя и не афишируемая) статистика того же Нацбанка насчет того, во сколько казахстанской экономике обходится обслуживание собственного внешнего долга. А теперь посмотрите на график 2 (только не падайте в обморок):
Вот так, дорогие сограждане, накопив иностранные ссуды и займы на 150 млрд., наша экономика (конкретно мы с вами через повышенные цены и пониженные зарплаты) отдала только в виде процентов и частичного возврата уже … $270 млрд.!
При чем здесь Национальный банк и девальвация тенге? - спросите вы.
А при том, что именно его роль биржевого “игрока” и создает эту грабительскую диспропорцию: чужие долги храним с убытком, а за собственные нас попросту выдаивают.
Логическая цепочка проста и обидна: заигравшись на бирже, Национальный банк собственную экономику не кредитует, поэтому исходные деньги казахстанским банкам приходится занимать за рубежом. Отсюда утроенная стоимость кредитов, зашкаливающий процент проблемных ипотечных и прочих просроченных займов. А в целом - строго “вывозной курс” казахстанской экономики, отсутствие национальной кредитной и инвестиционной базы для собственного развития.
И отсюда же, между прочим, стремление в минусы сальдо - платежного баланса. Взгляните опять на график: еще в 2008 году про­изошел “великий перелом”: расчеты по прежним долгам арифметически перегнали наращивание новых.
Аналогична ситуация и с вывозом доходов на иностранные инвестиции, тоже уже перекрывающим завоз новых. То есть внешний платежный баланс нашей экспорт­но-сырьевой экономики, замечательно выглядевший в начале “тучных лет”, ныне закономерно опрокидывается, поддерживаемый пока лишь относительно высокими ценами на нефть. Да еще “корректировками” курса национальной валюты.
Конечно, ради следующего “позитивного отклика” Национальный банк может и дальше опускать курс тенге - с него станется. Но пора бы уже трезво посмотреть в лицо всем накопившимся в монетарной сфере проблемам. Нацбанк, однако, не торопится: документ, содержащий основные направления денежно-кредитной политики до 2020 года, Кайрат Келимбетов пообещал представить только к маю 2015 года.
Да, есть важные дела, которые быстро не делаются. При рождении ребенка, например, от созидательного начала и до появления на свет должно пройти девять месяцев. И даже девять беременных женщин вместе не смогут это сделать за месяц. Но что такое пора бы уже сотворить с нашим Национальным банком, чтобы он ускоренно разродился чем-то более существенным, чем “позитивный отклик”?

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы