Бей своих, чтоб чужие боялись!

По мнению ученых-психологов, за последние четверть века россияне стали конфликтнее, злее, наглее... И если не снизить этот уровень агрессии (к другим людям, социальным группам, “внешним врагам”), она может стать саморазрушительной...

В июне 2014 года исполнилось 25 лет первому Съезду народных депутатов СССР. Это был, безу­словно, исторический съезд, имевший переломный характер для развития страны. Съезд этот запомнился множеством ярких выступлений, а некоторые произнесенные слова стали настоящими мемами.

Одним из таких мемов стали слова Юрия АФАНАСЬЕВА, ректора Московского государственного историко-архивного института (сегодня - Российский государственный гуманитарный университет. - Ред.), назвавшего участников съезда “агрессивно-послушным большинством”. Эти слова запали в память на долгие годы.
Сегодня этот термин опять на слуху. Если четверть века назад агрессивно-послушным большинством можно было назвать, имея веские на то основания, участников Съезда народных депутатов СССР, то сегодня эта характеристика годится для значительной части российского общества (все-таки не хочется верить, что для большинства). Вот такая получилась эволюция.
Рост агрессии в современном российском обществе виден невооруженным глазом. Доказательств этому множество.
Начнем с того, о чем говорят ученые-психологи, занимающиеся изу­чением этой проблемы профессионально. В 2013 году Институт психологии РАН представил отчет об исследовании, результатом которого стала оценка изменения типового психологического облика наших сограждан в 1981-2011 годах.
Вывод обескураживающий: россияне стали конфликтнее, злее, наглее и во многом потеряли способность к самоконтролю.
Однако, вероятно, после презентации этого доклада ситуация еще ухудшилась. И понятно, в общем, почему. Психологи в качестве одной из важнейших предпосылок агрессии называют негативное отношение к другим людям или социальным группам. Достаточно посмотреть, как власти, напуганные массовыми протестными выступлениями на Болотной и Сахарова после декабрьских 2011 года выборов в Госдуму, усилили пропагандистскую кампанию против своих оппонентов.
С началом же российско-украинского конфликта образ врага стал рисоваться еще более беспощадно: мы услышали, что называется, из первых уст слова о “пятой колонне” и “национал-предателях”. Культивирование ненависти к инакомыслящим - уже реальность сегодняшнего дня.
Не жалеют и внешнего врага. В конце мая 2014 года Левада-центр в результате проведенного им социологического исследования получил следующие результаты. На вопрос “Как вы в целом относитесь к Европейскому союзу?” 60% ответили: “в основном плохо” и “очень плохо”. Для сравнения: в декабре 2003 года таких ответов было всего лишь 11%. Таким образом, число людей, негативно относящихся к Европейскому союзу, за эти годы выросло почти в 6(!) раз. Безусловно, на такую динамику повлияли украинские события. Но и до них тенденция роста числа враждебно относящихся к ЕС прослеживалась достаточно четко.
О США и говорить не приходится. Сегодня “в основном плохо” и “плохо” к США относятся суммарно 71% опрошенных. В 2003 году их, кстати, тоже было много, но все-таки заметно меньше - 42%. А в 1990 году их было всего лишь 7%. В нашей трансформации отношения к внешним и внутренним оппонентам, безусловно, ключевую роль сыграли власти и СМИ. Даже в самые что ни на есть мирные времена, пытаясь объяснить свои экономические неудачи, нам говорили, что виноваты все кто угодно, только не мы сами. Ну а когда разразился нынешний геополитический конфликт, тут и говорить нечего. Достаточно вспомнить про превращение США в “радиоактивный пепел”.
Поэтому не должно удивлять и место России в рейтинге по Индексу миролюбия. Такой индекс подготавливается Институтом экономики и мира (The Institute for Economics and Peace), и по итогам 2013 года Россия заняла 152-е мес­то из 162 стран.
Нашими ближайшими соседями, как и все последние годы, являются Ирак, Судан, Афганистан, Сомали. Вот такое соседство.
Еще пара весьма красноречивых цифр: если в 2007 году, по информации ВЦИОМ, 24% ответивших признавали мощные вооруженные силы в качестве критерия великодержавности, то весной 2014 года таковых было уже 42%.
Таким образом, оценки нас со стороны и наши собственные довольно однозначны: агрессии в обществе стало больше, а судя по тому, в какой пропорции распределяются ответы на соответствующие вопросы, чуть ли не большинство населения можно назвать агрессивным.
Рост агрессии в российском обществе, произошедший в последние годы, является и естественным следствием того, что в 2000-е годы люди, уставшие от тяжелейшего  перехода к рыночной экономике 90-х годов, согласились с тем, что благосостояние важнее демократии. Зато получили “хлеба и зрелищ” по полной программе.
Деквалификация и депрофессионализация стали отличительной чертой 2000-х годов. Менее образованные люди агрессивнее по определению. Социологи фиксируют это в соответствующих исследованиях достаточно регулярно.
Показательно в этом смысле то, как распределились ответы на вопрос “Как вы считаете, к каким целям должна стремиться Россия в ХХI веке?” (ВЦИОМ, май 2014 года). Так вот, среди тех, кто имеет начальное и неполное среднее образование, желающих вернуть статус супердержавы было 53%, а вот среди обладателей неоконченного высшего и высшего образования таковых было 39%.

Что же из этого следует? Да, агрессивные. Зато нас боятся! А посмотрите, какая поддержка власти!
Проблема в том, что если не снизить этот уровень агрессии, если не переломить текущую тенденцию ее роста на противоположную, агрессивность может стать саморазрушительной. Собственно говоря, пример Украины в значительной степени подтверждает это.
Власти необходимо понять, что нельзя безответственно играть с агрессией, стимулируя ее, обеспечивая с ее помощью собственную поддержку.
Россия по-прежнему является небогатой страной, в которой миллионы и миллионы граждан живут ниже черты бедности (по итогам 2013 года, как свидетельствует Росстат, численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума составила 15,7 млн. человек).
Этот слой общества и так является потенциально агрессивным. Когда же к нему с помощью соответствующей политики, прежде всего в информационной сфере, добавляются еще и люди совсем не бедные, власти получают агрессивно-послушное большинство. Это вам уже не состав Съезда народных депутатов, как было 25 лет назад, это совсем другая, гораздо более тревожная ситуация.

Игорь НИКОЛАЕВ*, “Газета.ru”

* Игорь НИКОЛАЕВ, директор Института стратегического анализа ФБК (“Финансовые и бухгалтерские консультанты” - одна из ведущих российских аудиторско-консалтинговых компаний).

Кстати

Задача Москвы - выстроить страну, а не империю

“На данном этапе, вместо того чтобы беспокоиться о том, что ей кажется потерями, Москва должна сосредоточиться на приобретениях”, - написал в газете The Financial Times директор московского центра Карнеги Дмитрий ТРЕНИН.

“Ей удалось реинкорпорировать Крым, едва ли не единственный регион постсоветской Украины с сильным влечением к российскому государству, - указывает в своей статье Тренин. - Помимо Крыма и Севастополя, явным приобретением могут быть украинцы, мигрирующие через границу в Россию. Благодаря общим языку и культуре они могут быть идеально интегрированы. Вместо собирательства новых земель Москве необходимо собирать жителей бывшего СССР: это поможет обзавестись мотивированной и более молодой рабочей силой, а также более крупной потребительской базой”.
“Российская Федерация должна продолжить переход от империи к государству размером с континент. Испытывая нужду в людях, в новых землях она не нуждается, -
говорится в статье. - Ей следует воспринимать Евразийский союз не как копию ЕС, а скорее как Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА). Экономические интересы, а не общая национальная принадлежность или история - вот клей, который скрепит новую организацию”, - уверен Тренин.
Москве следует расценивать неудачную попытку стать частью Запада как замаскированную удачу, продолжает автор: “При временной недоступности западного варианта стоящий перед ней выбор как никогда очевиден. Если она примет концепцию “крепости России” и станет практиковать экономическую изоляцию и политические репрессии, ее ожидает катастрофа такого же масштаба, как у СССР, а в случае поворота на восток она станет сырьевым придатком и данником Китая, уничтожив свой образ стратегически независимой державы”.
Таким образом, “если РФ хочет и впредь участвовать в глобальной конкуренции, у нее нет другого выбора, кроме как работать в направлении становления гражданского общества, системы госуправления, основанной на соблюдении правил, и современной экономики”, - пишет директор московского центра Карнеги.
“Страны, как и люди, часто поступают правильно, лишившись всех остальных вариантов. Россия редко стояла перед более жестким выбором”, - подытоживает Тренин.

The Financial Times, InoPressa