Фильм “Монгол” был согласован с шаманом
Мы встретились с известным российским кинематографистом в первый день фестиваля и поговорили о Чингисхане, Михаиле Калашникове и свободе жизни по разные стороны океана.
- Сергей Владимирович, на пресс-конференции вы сказали, что скоро приступите к съемкам фильма “Калашников”. Вы были знакомы с Михаилом Тимофеевичем?
- Мы познакомились в 1997 году в Кремле на вручении государственной премии: 50 лет исполнилось автомату Калашникова, а мы, я и наша съемочная команда, получали награду за “Кавказского пленника”. Мы пропустили его без очереди за получением премии.
- Тогда и за государственной премией была очередь?
- Так и было, причем 50 000 долларов - это и сейчас большие деньги, а нам позвонили из Кремля с предупреждением: “Премия будет выдаваться в мелкой валюте, поэтому приходите с пластиковыми пакетами!” Вот в этой очереди с пакетами мы и познакомились с Михаилом Калашниковым. В целом пообщались минут двадцать, он говорил, что все у него хорошо. Но так жизнь сложилась, что больше не встречались.
- Эта встреча и стала толчком к созданию фильма?
- Нет, решение пришло позже. Михаил Тимофеевич был не просто известным, а легендарным человеком. Сама его судьба уже сюжет для фильма. Он был семнадцатым из 19 детей в семье, слабым и болезненным. А оказался создателем легендарного оружия, ставшим символом Советской армии.
У меня была приятельница-журналистка, жившая во Франции, и она приехала брать у него интервью. Калашников стал вдовцом к тому времени, а она эффектная, очень умная русская красивая женщина. Она спросила: “Михаил Тимофеевич, а почему нет книги о вашей жизни?” И за год совместной работы они сделали книгу о нем. Она вышла в печать на 20 языках, кроме русского: что-то не то он сказал о Ельцине, и в России книгу не издали. Но когда я столкнулся с этой темой, первоисточник книги пригодился в деталях, рассказанных им самим.
- Когда вы приступаете к съемкам? И будете ли снимать фильм в Алматы?
- В конце ноября под Алматы. Для съемок нам нужна зима, потом перерыв на Новый год, и мы уходим в интерьеры.
- Над какими проектами сейчас работаете?
- У меня всегда несколько проектов в процессе, что-то в активном режиме, что-то откладывается или в стадии решения. Я собирался снимать продолжение “Монгола” в Китае. Но с Китаем довольно сложно сейчас иметь дело: там очень жесткая цензура. Чингисхан очень щекотливая фигура для китайцев. С одной стороны, он завоевал весь Китай, с другой - его внук стал китайским императором! А многие китайцы считают, что если внук Чингисхана - китайский император, то и его дедушка тоже китаец и, значит, национальный герой. Поэтому там ему ставят памятники. Но в Китае живет около шести миллионов монголов, есть даже территория - внутренняя Монголия. Специально созданный комитет национальностей, если ты снимаешь картину не о китайцах, а о монголах в данном случае, уделяет более чем пристальное внимание и тормозит процесс съемок.
- Как же вы избежали этих сложностей при съемках первого “Монгола”?
С первой частью мы приехали как иностранная компания, и хоть цензуры полностью избежать не удалось, но ее было меньше, и мы как-то прошли эти препоны. А с продолжением на данный момент мы прошли этот комитет по национальностям, но потом случились организационные перестановки в правительстве, и вся цензура перешла в Министерство пропаганды. И оттуда нам ответили, что сценарий не соответствует исторической действительности. Пока мы остановились на этом этапе.
- В таком случае, может быть, стоит рассмотреть Казахстан как площадку для съемок второй части “Монгола”? С нашей страной у вас давние дружеские и профессиональные связи.
- Мы не теряем надежды продолжить съемки в Китае. Но это хорошее предложение, я подумаю! К тому же часть съемок для первого фильма проходила здесь. И я заглядывал уже на территорию, где построены декорации “Кочевника”.
А к вопросу, как мы избежали сложности с первой частью, могу еще рассказать вот что. Перед началом съемок мы поехали за разрешением в Монголию, в Улан-Батор, к шаману.
Мой друг, который был художником “Монгола”, Даши НАМДАКОВ посоветовал сделать так. Он бурят и на уровне генетики чувствует исторические детали и дух времени, что называется, буквально животом! Это была правильная идея, как оказалось впоследствии. Мы провели минут сорок в беседе с настоящим правительственным шаманом, он одобрил наш фильм и сказал, что делать, чтобы все прошло хорошо. Ведь не секрет: многие люди, прикасавшиеся к интерпретации личности Чингисхана, плохо заканчивали - кого-то кусали змеи, кто-то внезапно умирал от удушья... В общем, происходила всякая нехорошая мистика. Шаман одобрил нашу идею и сказал, что мы очень правильно сделали, приехав сначала к нему. Так вот по его совету мы делали специальные обряды при каждой смене площадки для съемок, чтобы не беспокоить дух предков монголов, могилы которых в большом количестве встречались нам на пути. Причем мы делали это раз десять и всей съемочной многонациональной командой.
- А если бы этот правительственный шаман не дал своего разрешения?
- Мы же шли к нему с чистыми мыслями и с ними же приступили к съемкам.
- Если с историей о Чингисхане мистика и национальные приоритеты могут иметь значение, то в Голливуде успех фильма в немалой степени определяют другие критерии. Бюджет “Седьмого сына”, вашей первой картины в жанре фэнтези, составил 125 000 000 долларов. Это огромная сумма! Что она дает - больше финансовой ответственности или свободы в создании фильма?
- Надо сказать, что этот бюджет случился благодаря “Монголу”. Фильм был очень хорошо воспринят в Голливуде, а до него был еще “Кавказский пленник”, что, безусловно, открыло мне двери в американской киноиндустрии. Что касается финансовой ответственности: тридцать миллионов долларов сбор от проката на данный момент составил в России при учете, что рубль упал. В Китае - сорок миллионов. В целом в мировом прокате свой бюджет картина уже отработала. Но если рассматривать американский рынок, то там финансовые ожидания были больше.
О свободе в воплощении идеи можно рассказывать долго. Одно только сказочное логово ведьм, созданное в Ванкувере специально для фильма, наряды для ведьм и технические возможности съемок чего стоят! И, конечно, выбор актеров и гонорары.
- Расскажите немного о Джулианне Мур. Какая она, рыжеволосая мегазвезда Голливуда? Как вы уговорили Джеффа Бриджеса на роль ведьмака, ведь он актер другого амплуа?
- Джулианна умница и красавица, профессиональная актриса очень высокого уровня. Прекрасный, тонкий собеседник, работать с ней было большим удовольствием. И с Джулианной, и с Джеффом мы стали хорошими друзьями в процессе создания фильма.
С Джеффом до съемок мы встречались три раза, он действительно не хотел сниматься в фильме фэнтези, так как имел до этого, на его взгляд, неудачный опыт в этом жанре. Но в итоге мы договорились, и он настолько серьезно подошел к созданию своего образа, что приехал с 35 страницами текста - собственноручно написанной историей своего героя до того момента, как он знакомится с Джулианной, точнее, с ведьмой, которую она играет.
- Вы живете в Лос-Анджелесе, а родились в Хабаровске. Как вы себя ощущаете в такой параллели?
- Это другое ощущение - свобода передвижения. Я вырос на Дальнем Востоке в доме дедушки и бабушки в окружении природы - ягоды, грибы, охота. Лет с десяти, путешествуя в Москву к маме и отчиму, а затем и переехав к ним, я имел редкую возможность в юном возрасте осознать просторы Советского Союза - поезд шел десять дней в одну сторону. Тем не менее, несмотря на огромную территорию, всегда было ощущение границы: за нее нельзя было ни ногой в прямом смысле слова. Мой дед по отцовской линии был белым офицером. Отступая с армией Колчака, он затерялся в лесах Дальнего Востока, остался там, женился, родился мой отец. Но кто-то донес о том, что дед из бывших белых, и он попытался убежать от карающей длани государства - перейти границу. Там его и застрелили.
В 70-х годах я впервые приехал в Англию в составе советских кинематографистов. И в этой поездке я понял, почему крестьяне во время революции жгли усадьбы. Казалась бы, кто мешал в них переселиться и жить? Но, как сказал Фазиль ИСКАНДЕР, “рабам свобода не нужна, как думают многие, рабам хочется одного - отомстить...”.
- Давно уже границы не так нерушимы, да и возможности переезда гораздо шире...
- Да, сейчас все изменилось, и началось это благодаря Михаилу Сергеевичу ГОРБАЧЕВУ - надо отдать ему должное в этом. Но мое отношение к границам и свободе было сформировано раньше. Если образно ответить на ваш вопрос, то по одну сторону океана всегда существовал принцип “по газонам не ходить!”, а по другую - люди на газонах отдыхают.
- Кем бы вы могли стать, если бы не обрели себя в сценарном мастерстве и режиссуре?
- Жокеем! Да, в юности я действительно хотел им быть, очень люблю лошадей, и мне нравилось общаться и ухаживать за ними. Но высокий рост не позволил увлечению развиться в профессию. А потом я поступил во ВГИК.
Анастасия НАУМЕЦКАЯ, фото Талгата ГАЛИМОВА, Алматы
